ФАНТАСТИЧЕСКИЕ И РЕАЛЬНЫЕ ПРОЗРЕНИЯ СТИВЕНА КИНГА

ФАНТАСТИЧЕСКИЕ И РЕАЛЬНЫЕ ПРОЗРЕНИЯ СТИВЕНА КИНГА
Л. Варустин
(Звезда, 1986, N4)

Стивен Кинг, чей новый роман «Воспламеняющая взглядом» (или «Сжигающая взглядом») начинает с этой журнальной книги печатать «Звезда», принадлежит к числу наиболее читаемых авторов в современных США.
Стивен Кинг сравнительно молодой писатель (ему нет еще и сорока лет), но он уже автор таких крупных литературных произведений, как «Кэрри», «Светящийся», «Мертвая зона», «Воспламеняющая взглядом», «Куджо», «Разные сезоны», «Кристин», «Кладбище домашних животных» и других.
Строит свои произведения Кинг живо, изобретательно. События в его романах нарастают с головокружительной, чуть ли не детективной быстротой. Заметим, что именно эта сторона дарования художника развита намного сильнее, чем его умение создавать в глубоком социально-психологическом рисунке характеры своих героев.
Небезразличен писатель и к выбору материала для изображения. Обычно он находит его на стыке повседневной жизни и сферы науки. Причем той науки, к которой прикован широкий общественный интерес и которая таит в себе много неразгаданного и неоткрытого. Последнее обстоятельство значимо для Кинга. Оно, по мнению писателя, открывает ему большой простор для построения собственных фантастических, подчас весьма далеких от подлинно научного знания интриг и фабул. Парапсихологи, экстрасенсы, люди, наделенные сверхъестественным даром провидения или внушения, способные выделять некую новую, могучую мозговую энергию, — населяют страницы многих его книг. Вот и один из главных героев романа «Воспламеняющая взглядом» убежденно прокламирует: «Мозг это та сила, которая может сдвинуть мир», — понимая этот афоризм не в социологическом, а чисто биологическом смысле.
Писательский интерес Кинга к тайнам нейропсихологии, к неисследованным психическим явлениям понятен. Как никто другой, он удивительно чувствует интересы многомиллионной читательской аудитории. А сегодня как раз сфера функций головного мозга, «заведующего» всей деятельностью высшей нервной системы человека, приковывает все большее внимание естествоиспытателей. Интерес этот перерос границы одной национальной науки, ныне он поистине межконтинентален: больше половины всех физиологов мира заняты изучением функций головного мозга. В этой области естествознания предвидится как раз немалое число самых серьезных открытий.
Советский физиолог, автор многих книг в области нейропсихологии, доктор биологических наук Б. Сергеев отмечает в этой связи: «Мозг — слишком сложно устроенный орган, и нет надежды, что удастся быстро выведать его тайны. Путь познания долог и труден. Мы находимся в самом начале пути».
Итак, Кинг — писатель, совмещающий в своем творчестве достоинства остросюжетной романистики и литературы научной фантастики, основанной к тому же на материале, так сказать, повышенного спроса. В этом отношении его творчество не выходит из общего русла традиционной, американизированной, прагматической литературы. Но сказать так о Кинге, значило бы сказать половину правды, а Кинг, видимо, так и остался бы модным, но второразрядным писателем, поставщиком занимательного, но поверхностного чтива, пусть наиболее одаренным, но все же одним из представителей целого сонмища создателей произведений так называемой массовой культуры.
Однако у многогранного таланта Кинга есть еще одно свойство, которое в решающей степени обогатило и расширило его творчество, сформировало особый стиль писателя. Оно же, это свойство, сделало его труд эстетически и общественно значимым. Самые причудливые вымыслы, фантастические преувеличения у Кинга обычно
погружены в реалии и подробности доподлинной жизни, существуют в системе тех нравственных норм и отношений, какие определяют связи сегодняшних людей.
Своеобразна и сама природа невероятного у Кинга. Она — вовсе не плод досужего сочинительства: самые существенные ее стороны и проявления не выводятся писателем умозрительно из быта некоей космической межпланетной республики, а увидены им в самой что ни на есть реальной американской жизни. Словом, фантазия Кинга питается соками действительности, то и дело обнаруживая за невероятным, казалось бы, нарочитым авторским изображением множества сцен насилия и зла нечто такое, что в подобной или же еще более отвратительной форме явил миру пресловутый американский образ жизни.
Нет, вымысел у Кинга не берет верх над образами и фактами действительности. Он лишь в заостренной, гиперболизированной форме помогает разглядеть опасные тенденции развития, какие все больше обнаруживает одна из самых богатых стран каниталистического мира. Соразмерность условно-фантастического материала и живых реалий повседневности — важный опорный художественный принцип, исповедуемый писателем Стивеном Кингом.
Фабула и недавнего романа С. Кинга «Воспламеняющая взглядом» (1980) также закручивается в сфере научно-фантастического знания, в загадочной, потаенной сфере парапсихологии, и его главные герои, молодая чета Макги, — американские психологи, только что окончившие университетский курс, — обнаруживает сверхъестественный дар внушения. Рожденная супругами Макги дочь Чарли наследует еще более сильный дар «пирокинеза» — способность возжигать одним взглядом, в пылу гнева, отчаяния
ли, пламя.
Сверхъестественные способности Чарли и ее родителей привлекают к семье повышенное внимание Конторы, сверхсекретной правительственной организации. Высшие чиновники Конторы вынашивают план заполучить Чарли из семьи и использовать ее дар в своих целях.
Подрастает Чарли, растет и назойливость агентов Конторы. Напрасно наивный и прямодушный Энди, отец Чарли, тешит себя иллюзией о своих правах, о том, что государство не посмеет вмешиваться в его частную жизнь. Сеть преследований затягивается все туже. Так действие, начавшееся в условно-фантастических декорациях,
опускается на землю, приобретает черты самой что ни на есть доподлинной реальности. Даже за образом Конторы, этой всемогущей, не контролируемой законом секретной организации, как рисует ее Кинг, прозрачно читается ее реальный прототип — один из филиалов американского ЦРУ.
Внешне Контора, расположенная в двух старых зданиях, возведенных еще до гражданской войны, выглядит и вовсе безобидно. Парковая зона, искусственные пруды, тщательно подстриженная зелень газонов, специально проложенные дорожки для конных прогулок... Даже на службу шеф Конторы — Кэп, капитан Холлистер — добирается не в бронированном лимузине, а на тихом патриархальном велосипеде.
Но мирный дачный пейзаж — всего лишь прикрытие. Отгородившись электронными замками, глубоко под землей расположилось логово огромного политического спрута, захватившего власть над жизнью и смертью американцев. Компьютерная аппаратура слежки и подслушивания, сотни тайных агентов и осведомителей, профессиональные убийцы-хиттеры, ученые-медики с моралью питекантропов в качестве руководителей акций Конторы — таков ее повседневный быт.
Организация, ответственная за безопасность государства, давно уже вышла за пределы своих полномочий. И Чарли, эта девочка-пламя, понадобилась Конторе вовсе не для того, чтобы уберечь ее тайну от вражеских шпионов. Подобные соображения нужны лишь для маскировки истинных целей Конторы. Охота на семейство Макги предпринята (и капитан Холлистер вовсе не делает из этого секрета) для того, чтобы использовать способности Чарли как оружие невиданной перспективы для военных,
для утверждения нового могущества Штатов.
Люди Конторы убивают мать Чарли, задушен ставший ненужным старый доктор-маньяк Уэнлесс, капитан Холлистер отдал приказ убрать и Энди Макги. Впрочем, подобные мелочи мало беспокоят служащих Конторы. Само убийство рассматривается здесь как заурядное, разве чуть более хлопотливое выполнение обычных служебных процедур.
Злодейство, насилие, провокации, возведенные в ранг закона, — уж не плод ли они художественной фантазии писателя? Нет, не молвой придуманы, а существовали в самой явной яви испытания вирусов опасных заболеваний, наркотиков и психохимических средств на пациентах клиник, наркоманах, добровольцах, на заключенных в американских тюрьмах. Все эти проекты осуществлялись по прямому заданию военного ведомства США. Десятки, сотни подопытных людей стали жертвами этих чудовищных экспериментов. Сегодня известны и конкретные имена «экспериментаторов»-убийц.
Право же, перед такими деяниями бледнеют самые мрачные ужасы, запечатленные в романах Кинга!
Милитаризация промышленности не проходит бесследно для общества. Милитаризируется и общественная психология. В таких условиях растут, как грибы после дождя, приобретают неслыханную власть над людьми организации типа Конторы. Атмосфера искусно подогреваемой ненависти, грубой силы, права кулака проникает во все поры общественного организма.
В свое время проимпериалистическая критика, казенная буржуазная журналистика и историография немало сделали для того, чтобы исказить, принизить творчество многих выдающихся писателей, принципиальных противников милитаризма, власти денежного мешка. Джон Рид, Теодор Драйзер, Эгон Эрвин Киш, Пабло Неруда, Луи Арагон, Андре Вюрмсер, десятки других мастеров испытали на себе давление и преследования железной пяты капитала.
Политическую аллергию вызывает у правящих кругов США, заокеанских скалозубов ныне уже и литература общедемократического содержания, книги вовсе не коммунистов и даже не сочувствующих их идеям. В числе отверженных — преуспевающий, ныне весьма богатый писатель Стивен Кинг. Ему не прощают того, что Кинг не только разглядел, но и посмел выступить с разоблачением милитаристских, тоталитарных тенденций, какие наметились в развитии современной политической истории США. За всеми причудливыми его фантазиями, живыми противоречиями его мысли стоит тревожащая совесть писателя истина: нация, вступившая на дорогу милитаризма, исповедующая идеи национального превосходства, сама загоняет себя в угол, предает свои демократические традиции, топчет права личности.
Еще сравнительно недавно официальная. критика, замалчивая разоблачительные, реалистические мотивы творчества иисателя, объявляла Кинга проповедником литературы ужасов, создателем книг массовой культуры, конвейерного искусства. Сегодня, чувствуя, видимо, что такая критика не достигает цели, что произведения Кинга завоевывают новых читателей (его романы возглавляют, как правило, ежегодные списки американских бестселлеров), пытаются цензурными мерами отлучить «крамольного»
автора от читателей. Вот одна из последних литературных новостей: в библиотеках 49 американских штатов запрещены к чтению наряду с книгами Марка Твена, Теодора Драйзера, Курта Воннегута и романы Стивена Кинга.
В одном из последних интервью Кинг, в свои студенческие годы сам участник антивоенного движения, активный противник американской «грязной» войны во Въетнаме, заявил: если есть у людей лишнее богатство, так это — оружие.
Всем содержанием, внутренним пафосом своего романа «Воспламеняющая взглядом» Стивен Кинг выступает против оружия и в более широком смысле. Того оружия, какое, размножаясь, приобретая все новые свойства для массового уничтожения людей; влечет за собой милитаризацию государства, разжигает агрессивные аппетиты, покушается на лучшие естественные права людей.